1843
6
Об исторических корнях англосаксонского коварства и русского прямодушия.
Принято считать, что мораль и политика несовместимы. Однако, если говорить рационально, могут быть несовместимы моральные принципы, которых придерживаются разные участники мировой политики – например, русские и англосаксы.
Принято считать, что мораль и политика несовместимы. Однако, если говорить рационально, могут быть несовместимы моральные принципы, которых придерживаются разные участники мировой политики – например, русские и англосаксы.
Причём для каждой из сторон свои принципы естественны и сложились в результате объективного исторического развития. В том числе – и в зависимости от географических условий, в которых жил и живёт тот или иной народ.
***
Маленький остров около густонаселённого бурно конфликтующего континента обречён стать предметом многократных завоеваний. Первое подробно документированное завоевание острова Великобритания — Римской империей, в 43 году нашей эры. Но само название остров получил по имени крупнейшего из населявших его в тот момент кельтских племён — бритт, — которое пришло тоже с континента, из области, по сей день именуемой Бретань. По греческой традиции область зарождения народа называют Малой, а зону его расселения — Великой; отсюда Малая и Великая Русь, отсюда же и Великобритания.
Последнее же — пока! — завоевание совершили норманны — северные люди, то есть скандинавы (то из северогерманских племён, что преуспело в битве при Хастингсе 1066.10.14, офранцузилось за пару веков жизни на континенте, в области Нормандия). Тогда остров звали Англией — по германскому племени англ: оно в союзе с германским же племенем сакс захватило там власть несколькими веками ранее, завоевав, соответственно, бриттов. Основное население острова по сей день именуют англосаксами, хотя к этим племенам примешано немало иных. Историки говорят: коренным населением именуют предпоследних завоевателей.
Маленький остров около густонаселённого бурно конфликтующего континента обречён стать предметом многократных завоеваний. Первое подробно документированное завоевание острова Великобритания — Римской империей, в 43 году нашей эры. Но само название остров получил по имени крупнейшего из населявших его в тот момент кельтских племён — бритт, — которое пришло тоже с континента, из области, по сей день именуемой Бретань. По греческой традиции область зарождения народа называют Малой, а зону его расселения — Великой; отсюда Малая и Великая Русь, отсюда же и Великобритания.
Последнее же — пока! — завоевание совершили норманны — северные люди, то есть скандинавы (то из северогерманских племён, что преуспело в битве при Хастингсе 1066.10.14, офранцузилось за пару веков жизни на континенте, в области Нормандия). Тогда остров звали Англией — по германскому племени англ: оно в союзе с германским же племенем сакс захватило там власть несколькими веками ранее, завоевав, соответственно, бриттов. Основное население острова по сей день именуют англосаксами, хотя к этим племенам примешано немало иных. Историки говорят: коренным населением именуют предпоследних завоевателей.
×
Опираясь на владения, оставшиеся на континенте, норманны попытались обезопаситься от последующих завоеваний, покорив вслед за Англией ещё и Францию. Но Столетняя (1337 — 1453) война закончилась победой множества племён, по ходу войны сплотившихся во французский народ. Последнее континентальное владение Англии — город Кале — вернулось во Францию в 1558-м.
Тогда Англия нашла иной способ самозащиты. Когда на континенте соперничают две примерно равные силы — они не рискнут отвлекаться на захват острова, какой бы заманчивой добычей он ни казался: даже краткая борьба на два фронта куда опаснее противостояния один на один. Английские политики методично добивались европейского равновесия. Но естественно развивающиеся государства (и даже коалиции) редко оказываются равны — куда чаще результат противостояния легко предсказуем, и затяжной борьбы не получается. Как известно, цель войны — добиться лучших для себя условий, чем до войны, и если это несомненно невозможно, а требования противника умеренны, то выгоднее быстро сдаться, чем долго драться. Англии приходилось то и дело поддерживать вторую державу континента против первой: в сумме такая коалиция оказывалась достаточно могущественна, чтобы континентальный партнёр пошёл на риск.
Но вторая сила после победы становится первой — и теперь уже она самим фактом своего существования угрожает Англии. Если она коалиционная — после победы былые союзники найдут поводы для ссоры. А если Англия помогала одной державе? Приходится искать нового партнёра — против прежнего. Не зря Хенри Джон Хенрич Темпл, 3-й виконт Палмёрстон (1784.10.20–1865.10.18) заявил в палате общин 1848.03.01 «У нас нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов. Наши интересы вечны и неизменны, и следовать этим интересам — наш долг». И не зря он тогда уже в третий раз был министром иностранных дел Великобритании, а потом дважды возглавлял правительство.
В эпоху Палмёрстона Британская империя занимала полмира. Правда, часть её североамериканских колоний уже стала независимыми Соединёнными Государствами Америки. Но их жители ещё помнили, как были ничтожным меньшинством в море индейских племён и одолели их привычным способом — поддерживая вторую силу и ополчаясь против неё, как только она при их помощи окажется первой. Так что англосаксы под любыми знамёнами сохранили верность своему вероломству.
Невозможно быть лжецом в одном деле, оставаясь честным в прочих. Англосаксонские обычаи признают допустимым нарушение любого обязательства при малейшей лазейке. Более того, англосаксы стараются формулировать обязательства так, чтобы лазейки были — даже ценой сходных лазеек для другой стороны: кто первым обманет — тот и прав. Оттого там и засилье юристов.
Тогда Англия нашла иной способ самозащиты. Когда на континенте соперничают две примерно равные силы — они не рискнут отвлекаться на захват острова, какой бы заманчивой добычей он ни казался: даже краткая борьба на два фронта куда опаснее противостояния один на один. Английские политики методично добивались европейского равновесия. Но естественно развивающиеся государства (и даже коалиции) редко оказываются равны — куда чаще результат противостояния легко предсказуем, и затяжной борьбы не получается. Как известно, цель войны — добиться лучших для себя условий, чем до войны, и если это несомненно невозможно, а требования противника умеренны, то выгоднее быстро сдаться, чем долго драться. Англии приходилось то и дело поддерживать вторую державу континента против первой: в сумме такая коалиция оказывалась достаточно могущественна, чтобы континентальный партнёр пошёл на риск.
Но вторая сила после победы становится первой — и теперь уже она самим фактом своего существования угрожает Англии. Если она коалиционная — после победы былые союзники найдут поводы для ссоры. А если Англия помогала одной державе? Приходится искать нового партнёра — против прежнего. Не зря Хенри Джон Хенрич Темпл, 3-й виконт Палмёрстон (1784.10.20–1865.10.18) заявил в палате общин 1848.03.01 «У нас нет ни вечных союзников, ни постоянных врагов. Наши интересы вечны и неизменны, и следовать этим интересам — наш долг». И не зря он тогда уже в третий раз был министром иностранных дел Великобритании, а потом дважды возглавлял правительство.
В эпоху Палмёрстона Британская империя занимала полмира. Правда, часть её североамериканских колоний уже стала независимыми Соединёнными Государствами Америки. Но их жители ещё помнили, как были ничтожным меньшинством в море индейских племён и одолели их привычным способом — поддерживая вторую силу и ополчаясь против неё, как только она при их помощи окажется первой. Так что англосаксы под любыми знамёнами сохранили верность своему вероломству.
Невозможно быть лжецом в одном деле, оставаясь честным в прочих. Англосаксонские обычаи признают допустимым нарушение любого обязательства при малейшей лазейке. Более того, англосаксы стараются формулировать обязательства так, чтобы лазейки были — даже ценой сходных лазеек для другой стороны: кто первым обманет — тот и прав. Оттого там и засилье юристов.
Русь с момента зарождения — вокруг Пути из Варяг в Греки — и по сей день находится посреди громадного материка. Её границы открыты для удара почти отовсюду. Зато противникам трудно между собою договориться. Если строжайше блюсти свои обязательства, не давая повода к наказанию за ложь, и не нападать первыми, дабы соседи не объединились для обуздания агрессора — каждый удар извне будет нанесён только с одной стороны, и можно будет сосредоточить на его отражении все силы. Поэтому русская цивилизация высочайше ценит честность и верность данному слову.
Это принято и в деловом обороте. Пока английский коммерсант выверяет каждое слово в договоре, русский купец заключит десяток сделок под честное слово. Если же один из десятка партнёров обманет — с ним больше никто не будет иметь дела, и он разорится.
Это принято и в деловом обороте. Пока английский коммерсант выверяет каждое слово в договоре, русский купец заключит десяток сделок под честное слово. Если же один из десятка партнёров обманет — с ним больше никто не будет иметь дела, и он разорится.
Это – общепринятая норма, которая лежит в основе нашей политической морали. Однако при любой норме бывает и ненормальность. Даже в русской цивилизации грешным делом возникают подчас «объективные» обстоятельства, которые позволяют отдельным её представителям или даже целым частям народа выбирать не русскую мораль, а ту, которая ближе к вышеописанной англосаксонской. А потом разводить руками: мол, не мы такие – жизнь такая.
Такая метаморфоза приключалась и приключается прямо сейчас, на наших глазах, с той частью русской цивилизации, которая считает себя украинской нацией.
Чтобы стать щирым — искренним — украинцем, надо убить в себе всё русское. Украинский миф славит всё, что русская цивилизация признала мерзким. Среди его героев — Степан Андреевич Бандера (1909.01.01 — 1959.10.15), в детстве смеху ради удушавший руками кошек, и Ян Адам-Стефанович Колединский-Мазепа (1639.03.20 — 1709.09.22), предавший ради очередного шага по карьерной лестнице каждого, кто помог ему сделать предыдущий шаг.
Украинцу, не осознающему своей русской природы, невозможно доверять: он даже подсознательно будет поступать так, чтобы его, не дай Бог, не спутали с русским – а чтобы, наоборот, показаться европейцем или англосаксом. Он соврёт и ради собственной выгоды, и дабы ощутить превосходство над тем, кто ему доверится, и просто потому, что «так положено». Анекдот «три украинца — это уже партизанский отряд с предателем» почти не преувеличен: в советское время, усиленно приучая жителей Юго-Запада Руси считать себя отдельным народом, им преподавали миф, именующий все виды лжи нормой. Постсоветские же сепаратисты (а украинство — не национализм, но именно сепаратизм: попытка разделения народа) и подавно стараются подкрепить лозунг «Украина — не Россия» поведением, отвратительным для любого русского.
Родственные души сходятся. Вашингтонские лжецы радостно поддерживают киевских. Нам — русским, в том числе и живущим на нынешней Украине — незачем подражать им. Гораздо надёжнее нашим примером доказать то, что любят повторять — и не любят делать — американцы: честность — лучшая политика.
***
При этом надо понимать: то, что для англосакса норма (как бы мы к ней ни относились), для украинца – всё-таки извращение, как бы далеко оно ни зашло. Следовательно, с одними надо выстраивать отношения к собственной выгоде и принимая во внимание такое вот своеобразное толкование нормы – они нам всего лишь «международное партнёры», и воспитывать их не наше дело. А других, которые свои, надо заботливо отучать от всяких глупостей.
Автор: Вассерман Анатолий
Такая метаморфоза приключалась и приключается прямо сейчас, на наших глазах, с той частью русской цивилизации, которая считает себя украинской нацией.
Чтобы стать щирым — искренним — украинцем, надо убить в себе всё русское. Украинский миф славит всё, что русская цивилизация признала мерзким. Среди его героев — Степан Андреевич Бандера (1909.01.01 — 1959.10.15), в детстве смеху ради удушавший руками кошек, и Ян Адам-Стефанович Колединский-Мазепа (1639.03.20 — 1709.09.22), предавший ради очередного шага по карьерной лестнице каждого, кто помог ему сделать предыдущий шаг.
Украинцу, не осознающему своей русской природы, невозможно доверять: он даже подсознательно будет поступать так, чтобы его, не дай Бог, не спутали с русским – а чтобы, наоборот, показаться европейцем или англосаксом. Он соврёт и ради собственной выгоды, и дабы ощутить превосходство над тем, кто ему доверится, и просто потому, что «так положено». Анекдот «три украинца — это уже партизанский отряд с предателем» почти не преувеличен: в советское время, усиленно приучая жителей Юго-Запада Руси считать себя отдельным народом, им преподавали миф, именующий все виды лжи нормой. Постсоветские же сепаратисты (а украинство — не национализм, но именно сепаратизм: попытка разделения народа) и подавно стараются подкрепить лозунг «Украина — не Россия» поведением, отвратительным для любого русского.
Родственные души сходятся. Вашингтонские лжецы радостно поддерживают киевских. Нам — русским, в том числе и живущим на нынешней Украине — незачем подражать им. Гораздо надёжнее нашим примером доказать то, что любят повторять — и не любят делать — американцы: честность — лучшая политика.
***
При этом надо понимать: то, что для англосакса норма (как бы мы к ней ни относились), для украинца – всё-таки извращение, как бы далеко оно ни зашло. Следовательно, с одними надо выстраивать отношения к собственной выгоде и принимая во внимание такое вот своеобразное толкование нормы – они нам всего лишь «международное партнёры», и воспитывать их не наше дело. А других, которые свои, надо заботливо отучать от всяких глупостей.
Автор: Вассерман Анатолий
Источник:
Еще крутые истории!
- Как снимали "Формулу любви"
- Пилот был против: 12 летнюю девушку с аллергией на арахис высадили из самолета
Новости партнёров
реклама
.jpg)
А еще при этом все случаи собственного предательства забываются, на них не обращается внимания - даже в случае отношений все с той же Украиной, когда именно Россия гарантировала ее териториальную целостность (включая Крым)... Но обманывает все равно Украина, по-другому же с нацистской точки зрения быть не может, ведь только моя нация - самая-самая!
Минусы я свои безусловно получу. Тем не менее, как только кто-то заявляет что моя нация лучше других - он делает первый и самый основной шаг к нацизму. Может, до кого-то это и дойдет (если этот кто-то думать умеет, а не просто организовал в голове свалку информации).
Так вот, вкратце обрисую, как все происходило. Подробности можно нагуглить, если очень интересно.
1992 год - после распада Советского Союза Крымская АССР становится самостоятельным государством под названием Республика Крым. Появляется Конституция Республики Крым.
1993 год - вводится должность президента Республики Крым.
1994 год - выбирается президент Республики Крым. Позже подписывается Будапештский меморандум (который, кстати, не был ратифицирован ни одной из подписавших сторон, так что им можно смело подтереться). Напоминаю, что на этот момент Крым является самостоятельным государством со своей Конституцией и президентом.
1995 год - Верховная рада Украины решает, что надо бы прибрать Крым к рукам, поэтому подгоняет к его границам свою армию и Кучма ставит президенту Крыма ультиматум - присоединить полуостров к Украине по-хорошему или это будет сделано по-плохому.
Так что верещание хохлов (и просто безграмотных дебилов) про меморандум и целостность границ не имеет никакой юридической силы. :)
И, что характерно, хохлов автор невозбранно не забыл. ))
Вопрос один имею: почему они англо-саксы, а мы не словено-кривичи, а хохлы не древляно-поляне????)))
По прочтении вспомнил своего ротного: Отчизна требует героев, писта рожает дураков. Говорил он в таких случаях.
Тут конечно взгрустнулось. Если люди такой бред не стесняются выкладывать в сеть, то что дальше?
Если человеком нездоровым образомовладевает какая-то идея, причём настолько нездоровым, что превращается в манию, он как-будто глупеет, скатывается в примитив. Начинаются нелогичности и взаимно исключающие параграфы.
Пример.
Есть такой историк Клим Жуков. Как специалист шикарен, от лекций не оторваться, роскошные исторические ролики выпускает. Но он,по его собственному утверждению, убеждённый коммунист марксистского толка. Всё. Как только он начинает говорить о политике, сливай воду туши свет. Наш замполит и тот складнее задвигал.
Видимо страсть мешает критическому мышлению.