Прощёное воскресенье

Голова болела дико.
Вся.
Особенно волосы и уши.
А при открытии глаз – вспыхивали фейерверки.
Над Васиным диваном склонилась Владочка-дочка:
- Папа - ты скот, да? Сдыхаешь? – спросила она и погладила Васю по щеке, - Не сдыхай, пап, я плакать буду…
- Владочка, - пересохшим голосом попросил умирающий Вася ребёнка, - Подай папке воды…
Выпив из кружечки с лошадкой воды Вася сел.
«В прихожей - значит они ещё не спали… Сначала был боулинг, вроде… Потом – бар; Сидоров стриптиз всё обещал… Интересно, где я штаны облил?».
Вспомнив только отзывчивого таксиста, который не только завёл его в лифт, но и проследил за запуском в квартиру, Вася с сожалением поднялся.
Как бы дожить скорее этот день! И - поплёлся в кухню.


Вся семья была в сборе: тёща, Мария Ивановна – допивала кофе, жеманно отставив мизинец с великосветскостью; Владочка - страдала над тарелкой на высоком детском стульчике; Танька-жена, в обрыданных глазах, с ненавистью мешала в кастрюле венчиком.
И только кошка Плюшка – ничего не делала.
По выражению самых родных лиц Вася понял – ему не рады.
И ещё: надо извиняться. И есть за что!
И - начал:
- Прости меня, Танечка!
- Простите меня, Мария Ивановна!
- Владочка, девочка – прости папку!
Потом подумал и добавил:
- И ты меня, Плюшка, прости!
Злобная обрыданная Танька ещё быстрее застучала венчиком:
- Шут гороховый!
Мария же Ивановна, тридцать лет прожившая в браке с Таниным отцом – антиангелом, неожиданно растрогалась:
- Плохо тебе, Васенька?! Колбасит со вчерашнего? Ну-ну, главное ты осознал…
- Осознал, мама, - подавляя приступы тошноты сказал Вася и даже попытался кивнуть в знак осознания, но не смог – побежал в туалет, блевать.
- Господи, как мучается мужик! – истерично-сочувствующе сказала Мария Ивановна для зрителей: дочери, внучки и кошки.
(Пользуясь обилием свободного времени тёща посещала театральную студию «Образ» для талантливых подростков при детской комнате полиции. Где играла главные и характерные роли: ведьм и цариц – с одинаковым успехом).
И театрально-императорским жестом приказала:
- Таня, налей ему похмелиться, помрёт…
- Мама, тебе вчера мало было?
- Танечка, сдохнет ведь, нового искать будешь… Знаешь сколько народу сдохло, вовремя не похмелившись? Вон твой дядя, мой брат, два года назад …- предалась воспоминаниям Мария Ивановна.
Внучка-Владочка заинтересовалась:
- Бабушка-бабушка! Это дед моего братика Матвея, что в гробе лежал синенький такой?
- Нет, Владочка, - заторопилась Таня, - Это другой дед, незнакомый! У Матвейки дед просто так, со скуки, помер, - и торжествующе посмотрела на мать, - Иди Владочка к себе в комнату, мультики включи, я какао и блинчики туда принесу.
Проблевавшийся, с лицом цвета бледной поганки Вася, безучастно глядя на бездельницу-Плюшку твердил:
- Простите, простите, простите…
- Нету у тебя сердца, Танька! Льдина в груди, - из образа ведьмы ляпнула Мария Ивановна.
И - пошла в свою спальню, сделав напоследок Васе тайный, махающий жест пальцами правой руки.
«Зовёт что ли?», - подумал почти умерший Вася, «Да, к себе в комнату…».
Вслед за Васей, крадучись, пошла любопытная Плюшка.


- Этот коньяк я для врача приготовила, - сказала Мария Ивановна, закрывая двери с видом соучастницы, - На взятку. Но, ты же Вася, важнее…
И неумело отвернула пробку на бутылке.
Вася, содрогнулся от запаха коньячных спиртов, поплывших из рюмки и бутылки по тёщиной комнате.
Этот запах слышали только двое: он и восприимчивая кошка Плюшка. Васе даже показалось что он видит запах.
Дрожащей рукой он поднёс рюмку ко рту и остановился.
Не известно почему!
Мария Ивановна ободряюще подтолкнула Васину руку с рюмкой под локоть:
- Выпей, Васёк, выпей! Надо! А то не отпустит…
Вася одним глотком влил коньяк в горло. И затих, прислушиваясь к ощущениям – внутри груди разливалось блаженное тепло; он чувствовал, как струйки коньяка текли по воспалённым внутренностям. И - обезболивали. Частично.
В правом ухе перестало звенеть, а в левом – нет, наоборот, усилилось.
- Ну как?! Полегчало? – участливо спросила тёща.
Вася опомнился:
- Нет, как-то не очень…
- Тогда, Василёк, выпей вторую, не помирать же, - сказала Мария Ивановна и налила. Вторую, до краёв.
Вася поднёс рюмку ко рту, выдохнул и – шахнул.
«Оооо!», - приятно подумалось ему, - «Пошла, милая».
Тошнота внутри Васи разом прошла, голова стала свежей – как никогда, свет в окне стал ярче.
А тёща – милее.
Третью Вася налил сам – праздник же: Прощёное воскресенье.


Поправившийся от верной смерти Вася зашёл на кухню; Таня, наваяв гору румяных блинов, завтракала.
В обществе улыбающейся Плюшки, варенья и сметаны.
- Правильно! Молодец! Умница! - с выразительным раздражением сказал Вася супруге, - Сначала в фитнесы-йоги ходим, абонементы за мужнины деньги покупаем. Худеем! Потом блины стопками жрём…
Плюшка почувствовала запах скандала, прижала уши и направилась в шкаф – скрываться.
- Васька! – с вызовом сказал Таня и отставила тарелку, - По-хорошему, последний раз прошу: не начинай… Хоть одни выходные дай прожить без скандала!
- Ах я значит, сука, начинаю?!


Через час приехала полиция.
По многочисленным просьбам Марии Ивановны.
Прощёное воскресенье удалось…

© LelaMm