849
1
Минутка равенств. Ни о чём не призываю. Это Вассерман. У меня всё.
Если верить античным авторам, никто так не продвинулся в социальном пиаре, как спартанцы в промежутке между Ликургом и Лисандром. Ну, или между восьмым и пятым веками до Рождества Христова.
У них имелась конституция с приятным пушечным названием «Большая Ретра». Граждане провозглашались глубоко невероятно равными, вводились общие трапезы (предметом отдельного выпендрёжа была, как мы знаем, суровая чёрная похлёбка из гумуса и веток), и даже царей имелось две штуки, да и их власть ограничивалась советом старейшин (кто помнит галлюциногенный фильм Снайдера — они были изображены в виде прыщавых старцев, для которых пляшет топлесс размытая наложница).
Разумеется, были некоторые нюансы. Дело даже не в илотах, которых — «говорящих животных» — в порядке тренировки убивала спартанская молодёжь. Внутри самого спартанского общества, обеспеченного по технической отсталости живыми роботами, всё равно шли процессы дичайшего расслоения. Так, даже в сисситии (те самые общие обеды) требовалось вносить равные деньги, и если богатым семьям это давалось легко, то бедные оказывались за бортом равенства.
В итоге Спарта, которую поп-сознание сегодня воображает обществом равенства или, на худой конец, боевой меритократии (сфига ли) — испытала на себе такой интересный феномен, как олигантропия.
Говоря упрощённо, заполучившая первые преимущества элита начала понемногу, группу за группой, отщипывать от спартиатов мини-прослойки и классы, выпадающие из числа полноправных граждан.
Она преследовала вполне понятную цель — концентрацию бабла и власти в своих руках. И тактически бывала, наверно, гениальна.
Но стратегически она привела к тому, что если в начале пятого века до нашей эры Спарта выставляла по десять тысяч бойцов и держала Грецию за всё —
— то уже в начале четвёртого века, к битве при Левктрах, ставшей началом конца Спарты, она смогла выставить жалкие 700 гоплитов.
Само поражение было нестрашным: что-то вроде 1/10 войска погибло и попало в плен. Страшным было разрушение мифа. После того, как всё ещё жившие былым пиаром спартанцы огребли от беотийцев — от них просто побежали союзники. Все вдруг прозрели и увидели, что король эксгибиционист, что Спартой рулят 100 семей олигархов и 900 семей нищебродов на побегушках, «вяло и с большой неохотой подымавшихся на защиту отечества».
А потом спартанская гегемония перестала существовать — просто и навсегда.
… Есть мнение, что любое имитационное народовластие и «быдловодство» заканчивается именно так.
4
Разумеется, были некоторые нюансы. Дело даже не в илотах, которых — «говорящих животных» — в порядке тренировки убивала спартанская молодёжь. Внутри самого спартанского общества, обеспеченного по технической отсталости живыми роботами, всё равно шли процессы дичайшего расслоения. Так, даже в сисситии (те самые общие обеды) требовалось вносить равные деньги, и если богатым семьям это давалось легко, то бедные оказывались за бортом равенства.
В итоге Спарта, которую поп-сознание сегодня воображает обществом равенства или, на худой конец, боевой меритократии (сфига ли) — испытала на себе такой интересный феномен, как олигантропия.
Говоря упрощённо, заполучившая первые преимущества элита начала понемногу, группу за группой, отщипывать от спартиатов мини-прослойки и классы, выпадающие из числа полноправных граждан.
Она преследовала вполне понятную цель — концентрацию бабла и власти в своих руках. И тактически бывала, наверно, гениальна.
Но стратегически она привела к тому, что если в начале пятого века до нашей эры Спарта выставляла по десять тысяч бойцов и держала Грецию за всё —
— то уже в начале четвёртого века, к битве при Левктрах, ставшей началом конца Спарты, она смогла выставить жалкие 700 гоплитов.
Само поражение было нестрашным: что-то вроде 1/10 войска погибло и попало в плен. Страшным было разрушение мифа. После того, как всё ещё жившие былым пиаром спартанцы огребли от беотийцев — от них просто побежали союзники. Все вдруг прозрели и увидели, что король эксгибиционист, что Спартой рулят 100 семей олигархов и 900 семей нищебродов на побегушках, «вяло и с большой неохотой подымавшихся на защиту отечества».
А потом спартанская гегемония перестала существовать — просто и навсегда.
… Есть мнение, что любое имитационное народовластие и «быдловодство» заканчивается именно так.
4
Источник:
Ссылки по теме:
- Казах пришел первый раз в тренажерный зал
- Звуковой дорожкой этого видеоурока можно пытать людей!
- Гриф штанги погнулся от слишком большого веса
- Стоящий рядом с клеткой парень чуть не стал обедом для тигра
- Удача любит смелых! Лыжный побег от лавины
Новости партнёров
реклама
Нет, в общем-то текст верный, если рассматривать современный мир в качестве древней Спарты. И США в качестве правящей верхушки. Ну, а Россия, соответственно, выступит в качестве деструктивного элемента извне.
Однако внутри самих США мифократия абсолютна.
___
Посудите сами: не хотели Трампа, но выбрали Трампа? Ну и что! Ведь нежеланного главу государства даже главу государства! тут же загнобили, забили в самый тёмный и загаженный угол, где вынудили вместо выполнения своих предвыборных обещаний 90% времени тратить на отбивание какашек, летящих со всех сторон.
Итого Трамп:
1. не разрушил привычную мифократию;
2. выполняет действия, угодные этой мифократии, реализует её, а не свою, политику.
В США плохо с доступной медициной, не совсем хорошо с жильём: государство-то не социальное, а капиталистическое, в итоге толпы народы в бесплатных "выездных больницах", где работают идеалисты либо глупенькие студентики, и бомжей. Еда так себе, законодательство не очень, серьёзные социальные проблемы, финансовое неравенство. Сшанианцы в ужасе? Сшанианцы счастливы!
Сшанианцы "живут в самой лучшей, самой удивительной, самой сильной и богатой стране". Они же не Россия. У них же нет десятка "СМИ" из Праги, которые денно и нощно рассказывают про прорыв трубы впервые за два десятилетия в каком-нибудь посёлке городского типа "Молодость Ленина", выдавая это за предпосылки краха путинского режима.
Зато у них есть Клинтон-ньюз-нетворк, FOX и им подобные, которые поднимают по-настоящему важные и животрепещущие проблемы:
1. кого трогал за коленку Вайнтшейн?
2. сколько лет страдает стюардесса, проходя мимо которой в узком коридорчике самолёта, Трамп потёрся бёдрами?
3. что страшнее: когда мужчина открывает перед женщиной дверь или когда он реализует manspreading, чтобы яйца не жало?
4. не пускать белых студентов, оплативших своё обучение кредитными деньгами, в корпус университета или достаточно уволить белого преподавателя, который смеет рассказывать, что "женщинам платят меньше не потому, что они женщины, а потому что женщины работают меньше"?
___
Так что мифы бывают разными. Современная мифократия на порядок более устойчивая, нежели мифократия Спарты. Тем более, благодаря такому омерзительному явлению, как толерантность, у неё появились тысячи дополнительных инструментов для травли неугодных и разоблачителей.
Вот, например, кто прислушается к словам России и Путина, если "все русские, включая женщин, сексисты и гомофобы"? То ли дело ОАЭ, "древняя страна со своими законами, которые нужно уважать и соблюдать". А кто смеет возражать, тот исламофоб и Трамп.