6779
5
Выпускница Гарварда и профессор права Йельского университета китаянка Эми Чуа живёт со своей семьёй в США и считает, что детей нужно воспитывать в максимальной строгости. О своём опыте она написала книгу, которая вызвала большой резонанс в США, а её автор попала в сотню самых влиятельных людей по версии журнала Time в 2011 году. В сравнении с сегодняшней литературой о детях, «Боевой гимн матери-тигрицы» можно назвать триллером о воспитании.
В книге Эми Чуа вспоминает, как в наказание выставляла трёхлетнюю дочь на двадцатиградусный мороз в лёгкой одежде, признаётся, что постоянно угрожала дочерям, и подробно рассказывает, как вырастить музыкально одарённых детей. Автор утверждает, что она поступала со своими детьми так, как поступают все китайские матери.
Не так давно мы выясняли, почему в американской школе никто не списывает. Книга китаянки заставляет задуматься, стоит ли терроризировать собственных детей ради тех успехов, каких в итоге достигли дочери Эми Чуа. И правильно ли растить победителей, постоянно испытывая их детские чувства на прочность?
Не так давно мы выясняли, почему в американской школе никто не списывает. Книга китаянки заставляет задуматься, стоит ли терроризировать собственных детей ради тех успехов, каких в итоге достигли дочери Эми Чуа. И правильно ли растить победителей, постоянно испытывая их детские чувства на прочность?
В России повествование о выращивании вундеркиндов вышло в 2013 году
В семьях китайских школьников под запретом любые оценки ниже пятёрки, даже если это пять с минусом. Поэтому, если китайскому ребёнку что-то кажется несправедливым в школе, родители заставляют его всего лишь в два раза больше трудиться, чтобы стать в два раза лучше.
«Китайские родители требуют высших оценок, поскольку уверены: дети способны их получать. Если же хороших оценок так и нет, родители начинают думать, что ребёнок работает недостаточно много и тяжело. Вот почему такого ребёнка всегда будут наказывать, критиковать и стыдить. Китайские родители уверены, что в их детях достаточно сил, чтобы пережить унижение и стать лучше».
Родители сами решают, чем ребёнку заниматься помимо школы. Они уверены, что не может быть никакого веселья, пока не преуспеешь в каком-то деле. Детям обычно не нравится тяжело трудиться, поэтому очень важно не принимать во внимание их желания, которые будут только отвлекать от цели. Эми Чуа, помимо своей преподавательской деятельности в Йеле, по шесть часов в день занималась с дочками музыкой. Старшая София после многочасовой игры на фортепьяно грызла его клавиши от злости и бессилия. Младшая Лулу даже с пищевым отравлением репетировала и выходила на сцену.
По мнению Эми Чуа, западные родители «безвольные и снисходительные». Это и мешает их детям достигать по-настоящему больших целей
Китайские дети лишены даже летних каникул, в это время они занимаются ещё больше, не отвлекаясь на посещение школы. Ведь для достижения большого успеха нужна постоянная практика, которую родители напрасно игнорируют.
«Однажды я попыталась быть честной, объясняя другой маме, что у Лулу нет свободного времени, потому что ей нужно играть на скрипке. Но та женщина не смогла этого понять. <…> Отклонив одно приглашение на детский праздник, я не могла поверить своим ушам, когда тут же получила ещё одно. «Как насчёт субботы? — субботу мы проводили в студии мисс Танака. «Или в пятницу через две недели?» Западные матери были не способны понять, что Лулу занята каждый день год напролёт».
«Китайские родители требуют высших оценок, поскольку уверены: дети способны их получать. Если же хороших оценок так и нет, родители начинают думать, что ребёнок работает недостаточно много и тяжело. Вот почему такого ребёнка всегда будут наказывать, критиковать и стыдить. Китайские родители уверены, что в их детях достаточно сил, чтобы пережить унижение и стать лучше».
Родители сами решают, чем ребёнку заниматься помимо школы. Они уверены, что не может быть никакого веселья, пока не преуспеешь в каком-то деле. Детям обычно не нравится тяжело трудиться, поэтому очень важно не принимать во внимание их желания, которые будут только отвлекать от цели. Эми Чуа, помимо своей преподавательской деятельности в Йеле, по шесть часов в день занималась с дочками музыкой. Старшая София после многочасовой игры на фортепьяно грызла его клавиши от злости и бессилия. Младшая Лулу даже с пищевым отравлением репетировала и выходила на сцену.
По мнению Эми Чуа, западные родители «безвольные и снисходительные». Это и мешает их детям достигать по-настоящему больших целей
Китайские дети лишены даже летних каникул, в это время они занимаются ещё больше, не отвлекаясь на посещение школы. Ведь для достижения большого успеха нужна постоянная практика, которую родители напрасно игнорируют.
«Однажды я попыталась быть честной, объясняя другой маме, что у Лулу нет свободного времени, потому что ей нужно играть на скрипке. Но та женщина не смогла этого понять. <…> Отклонив одно приглашение на детский праздник, я не могла поверить своим ушам, когда тут же получила ещё одно. «Как насчёт субботы? — субботу мы проводили в студии мисс Танака. «Или в пятницу через две недели?» Западные матери были не способны понять, что Лулу занята каждый день год напролёт».
×
Китайские матери не выбирают выражений. Родители могут приказать своим детям разобраться с проблемой, тогда как западные предпочитают мыслить позитивно и не называть вещи своими именами.
Китайская дочь может услышать от матери: «Эй, толстуха, тебе пора похудеть». И это будет считаться проявлением родительской заботы
Эми Чуа во время репетиций с дочками «подбадривала» их фразами «Ты играешь всё хуже и хуже» и «Если следующая попытка не будет идеальной, я соберу все твои игрушки и сожгу их!». Кроме того, она регулярно угрожала выпороть, лишить ужина и не отпускала в туалет во время изучения сложной пьесы. Но когда сложная вещь наконец получалась, мать и дочь обнимались «до хруста костей». Автор говорит о своей жестокости так: «Они были всего-навсего китайскими детьми».
Китайские матери не заботятся о самооценке ребёнка.
Китайский ребёнок не расстроится, если мать назовёт его дрянью. Он может справиться с обидой и станет только лучше, когда преуспеет в том, за что сегодня его ругают. Западные родители только и делают, что беспокоятся о самооценке своих детей. Но когда дело доходит до способов достичь успеха, они проявляют мягкость и позволяют детям сдаться. Китайские родители прежде всего думают о силе, когда признают слабость.
Слабость для китайских детей совершенно непозволительна, ведь она мешает добиваться успехов.
«Не так-то просто заставить ваших детей работать, когда они этого не хотят; тратить изнурительные часы — в то время как ваша собственная молодость ускользает <…> Иногда я просыпаюсь утром в ужасе от того, что мне предстоит, и думаю, как легко будет сказать: „Лулу, я уверена, что мы без проблем можем пропустить один день репетиций“. В отличие от своих западных друзей я никогда не скажу: „Пусть это меня убьёт, но я просто хочу позволить моим детям сделать собственный выбор и следовать за зовом сердца. Это самая сложная вещь в мире, но я приложу все усилия, чтобы все так и было“. Сказав это, мои друзья (американцы — Прим. ред.) выпивают бокальчик вина или идут на йогу, в то время как я сижу дома и ору на своих детей, которые меня ненавидят».
Китайцы хвалят своего ребёнка только после действительно большого успеха. И делают это дома при закрытых дверях.
Китайская дочь может услышать от матери: «Эй, толстуха, тебе пора похудеть». И это будет считаться проявлением родительской заботы
Эми Чуа во время репетиций с дочками «подбадривала» их фразами «Ты играешь всё хуже и хуже» и «Если следующая попытка не будет идеальной, я соберу все твои игрушки и сожгу их!». Кроме того, она регулярно угрожала выпороть, лишить ужина и не отпускала в туалет во время изучения сложной пьесы. Но когда сложная вещь наконец получалась, мать и дочь обнимались «до хруста костей». Автор говорит о своей жестокости так: «Они были всего-навсего китайскими детьми».
Китайские матери не заботятся о самооценке ребёнка.
Китайский ребёнок не расстроится, если мать назовёт его дрянью. Он может справиться с обидой и станет только лучше, когда преуспеет в том, за что сегодня его ругают. Западные родители только и делают, что беспокоятся о самооценке своих детей. Но когда дело доходит до способов достичь успеха, они проявляют мягкость и позволяют детям сдаться. Китайские родители прежде всего думают о силе, когда признают слабость.
Слабость для китайских детей совершенно непозволительна, ведь она мешает добиваться успехов.
«Не так-то просто заставить ваших детей работать, когда они этого не хотят; тратить изнурительные часы — в то время как ваша собственная молодость ускользает <…> Иногда я просыпаюсь утром в ужасе от того, что мне предстоит, и думаю, как легко будет сказать: „Лулу, я уверена, что мы без проблем можем пропустить один день репетиций“. В отличие от своих западных друзей я никогда не скажу: „Пусть это меня убьёт, но я просто хочу позволить моим детям сделать собственный выбор и следовать за зовом сердца. Это самая сложная вещь в мире, но я приложу все усилия, чтобы все так и было“. Сказав это, мои друзья (американцы — Прим. ред.) выпивают бокальчик вина или идут на йогу, в то время как я сижу дома и ору на своих детей, которые меня ненавидят».
Китайцы хвалят своего ребёнка только после действительно большого успеха. И делают это дома при закрытых дверях.
Китайские родители всегда принимают сторону учителя. Если учитель проявляет грубость, даже если бьёт по рукам во время игры на скрипке, он всё равно прав. Учитель — это прежде всего авторитет, а авторитет принято уважать, что бы он ни делал. Если родители видят, что учитель излишне груб или его методы обучения не подходят ребёнку, то вс` равно встанут на его сторону. Они скажут ребёнку, что учитель так себя ведёт только потому, что ребёнок способен на большее, а неласковое отношение педагога поможет быстрее добиться успеха.
Китайские родители в открытую сравнивают детей. Автор книги видит в родительском фаворитизме и сравнении большую пользу. Говоря про одного из детей плохо и ставя в пример другого ребёнка, китайская мать имеет в виду лишь то, что она оказывает доверие отстающему, и верит, что ему хватит сил догнать более успешную сестру или брата.
«Моя бабушка <…> откровенно выделяла меня из всех моих сестёр «Только посмотрите на этот плоский нос, — кудахтала она на семейных сборищах, указывая на кого-нибудь из моих сестёр. — То ли дело Эми с её фантастическим точёным носиком. Эми настоящая Чуа. А её сестра больше взяла от матери и похожа на обезьяну».
Китайским матерям всегда мало. Эми Чуа вспоминает, как однажды заняла второе место в историческом конкурсе. После чего её отец сказал: «Никогда больше не позорь меня так». К своим детям она относилась точно так же. Она отвергала даже детские открытки на свой день рождения, требуя «чего-то получше». Кроме долгих занятий музыкой после школы, мать забирала одну из дочерей с уроков физкультуры и часовой школьной перемены, чтобы отвезти на дополнительную репетицию. Она контролировала, когда даже сама была на работе. Для этого писала дочерям подробные записки на десяти листах, в которых расписывала их занятия по минутам. Планка была настолько высокой, что похвалу девочки слышали только однажды. Когда старшую пригласили выступить в Карнеги-холл, а младшая стала концертмейстером в 12 лет.
«Как я уже говорила, воспитывать детей в китайском стиле значительно сложнее, чем в западном. В этом случае просто не бывает передышек. Как только я закончила работать с Софией над её пьесами, круглосуточно в течение двух месяцев, я взялась за Лулу».
Китайские дети в неоплатном долгу перед родителями. Всё, что делают китайские родители для ребёнка, считается благом. Поэтому дети должны возвращать долг родителям, слушаться их и делать всё, чтобы они могли гордиться ребёнком. Родители, например, никогда не ездят отдыхать отдельно от детей в отличие от американцев. Они отдают все силы, чтобы ребёнок преуспел.
Родители могут быть уверены, что дети не сдадут их в дом престарелых, а жизнь в доме выросших детей будет комфортной. Благодаря китайской системе, как утверждает Эми Чуа, китайские дети растут вежливыми, их поведение в любой ситуации безупречно. «Западники» обрекают своих детей на вечные претензии в адрес родителей и многолетние походы к психотерапевту.
«В китайской традиции, когда дело касается родителей, обсуждать нечего. Родители — это родители, ты кругом им должен (даже если так не считаешь) и обязан сделать для них все (даже если это разрушает твою собственную жизнь)».
Китайские родители в открытую сравнивают детей. Автор книги видит в родительском фаворитизме и сравнении большую пользу. Говоря про одного из детей плохо и ставя в пример другого ребёнка, китайская мать имеет в виду лишь то, что она оказывает доверие отстающему, и верит, что ему хватит сил догнать более успешную сестру или брата.
«Моя бабушка <…> откровенно выделяла меня из всех моих сестёр «Только посмотрите на этот плоский нос, — кудахтала она на семейных сборищах, указывая на кого-нибудь из моих сестёр. — То ли дело Эми с её фантастическим точёным носиком. Эми настоящая Чуа. А её сестра больше взяла от матери и похожа на обезьяну».
Китайским матерям всегда мало. Эми Чуа вспоминает, как однажды заняла второе место в историческом конкурсе. После чего её отец сказал: «Никогда больше не позорь меня так». К своим детям она относилась точно так же. Она отвергала даже детские открытки на свой день рождения, требуя «чего-то получше». Кроме долгих занятий музыкой после школы, мать забирала одну из дочерей с уроков физкультуры и часовой школьной перемены, чтобы отвезти на дополнительную репетицию. Она контролировала, когда даже сама была на работе. Для этого писала дочерям подробные записки на десяти листах, в которых расписывала их занятия по минутам. Планка была настолько высокой, что похвалу девочки слышали только однажды. Когда старшую пригласили выступить в Карнеги-холл, а младшая стала концертмейстером в 12 лет.
«Как я уже говорила, воспитывать детей в китайском стиле значительно сложнее, чем в западном. В этом случае просто не бывает передышек. Как только я закончила работать с Софией над её пьесами, круглосуточно в течение двух месяцев, я взялась за Лулу».
Китайские дети в неоплатном долгу перед родителями. Всё, что делают китайские родители для ребёнка, считается благом. Поэтому дети должны возвращать долг родителям, слушаться их и делать всё, чтобы они могли гордиться ребёнком. Родители, например, никогда не ездят отдыхать отдельно от детей в отличие от американцев. Они отдают все силы, чтобы ребёнок преуспел.
Родители могут быть уверены, что дети не сдадут их в дом престарелых, а жизнь в доме выросших детей будет комфортной. Благодаря китайской системе, как утверждает Эми Чуа, китайские дети растут вежливыми, их поведение в любой ситуации безупречно. «Западники» обрекают своих детей на вечные претензии в адрес родителей и многолетние походы к психотерапевту.
«В китайской традиции, когда дело касается родителей, обсуждать нечего. Родители — это родители, ты кругом им должен (даже если так не считаешь) и обязан сделать для них все (даже если это разрушает твою собственную жизнь)».
Книга заканчивается рассказом о том, как младшая Лулу стала подростком и начала бунтовать. Эми Чуа признаётся, что в азиатских семьях не принято говорить «по душам» о взрослении и половом созревании. Она не знала, что делать с этим бунтом, так как в китайской семье он в принципе невозможен.
13-летняя Лулу дерзила, бросила занятия скрипкой, собственноручно состригла шикарные волосы и начала заниматься теннисом. В самом начале этих занятий тренер девочки признался матери: «Важнее всего то, что Лулу любит теннис. <…> И у неё невероятная работоспособность. Я никогда не видел никого, кто развивался бы так быстро. Она потрясающий ребёнок. Вы с мужем отлично потрудились над ней. Она никогда не выкладывается меньше чем на 110% и всегда так жизнерадостна и вежлива».
Муж Эми Чуа, профессор Йельского университета Джед Рабенфельд, с самого начала поддерживал строгое воспитание и доверился в этом жене. Но даже несмотря на все достижения девочек в музыке, он принял сторону бунтующей дочери.
Эми Чуа решила немного сменить тактику и начала искать лучшего тренера и школу тенниса, но тогда Лулу вмешалась: «Нет, мама, нет! Не надо портить мне теннис так же, как ты испортила мне скрипку».
Дина Бойко
13-летняя Лулу дерзила, бросила занятия скрипкой, собственноручно состригла шикарные волосы и начала заниматься теннисом. В самом начале этих занятий тренер девочки признался матери: «Важнее всего то, что Лулу любит теннис. <…> И у неё невероятная работоспособность. Я никогда не видел никого, кто развивался бы так быстро. Она потрясающий ребёнок. Вы с мужем отлично потрудились над ней. Она никогда не выкладывается меньше чем на 110% и всегда так жизнерадостна и вежлива».
Муж Эми Чуа, профессор Йельского университета Джед Рабенфельд, с самого начала поддерживал строгое воспитание и доверился в этом жене. Но даже несмотря на все достижения девочек в музыке, он принял сторону бунтующей дочери.
Эми Чуа решила немного сменить тактику и начала искать лучшего тренера и школу тенниса, но тогда Лулу вмешалась: «Нет, мама, нет! Не надо портить мне теннис так же, как ты испортила мне скрипку».
Дина Бойко
Источник:
Ссылки по теме:
- Как заботятся о стариках в Китае
- Оправдана женщина, заставлявшая детей пить собственную мочу прямо из стаканов
- Китайская семья взлетела на воздух, уронив петарду в канализацию
- Тренер наказал подростков умыванием в унитазе: видео
- Зачем и для чего нужно развивать мелкую моторику?
Новости партнёров
реклама
Именно ЖЕЛЕЗНАЯ ДИСЦИПЛИНА (либо САМОДИСЦИПЛИНА) позволяет добиваться РЕЗУЛЬТАТОВ.
Кто в этой жизни себя плохо ведёт, в следующей жизни попадёт к подобной китайской мамаше
Тем более у китайцев этим подходом пронизанная вся вертикаль и горизонталь самой жизни .. а у нас куда потом с таким букетом ‘понятий’ и ‘подходов’ , в безвольные рабы к жене/мужу/начальству?
У нас кроме забитых неврастеничек и маньяков после такого воспитание ничего не получиться
"Восток - дело тонкое!
Они живут НЕСКОЛЬКО тысячелетий.
Остальные - 2 тысячелетия.
)) Ты прав!