645
5
Французский писатель и путешественник Поль Лаббе объездил большую часть Российской Империи: он побывал в Сибири, Туркестане, Казахстане, на Сахалине, в Монголии и Маньчжурии. Благодаря ему география и этнография азиатской России стали хорошо известны в мире. Но до настоящего времени имя автора было практически неизвестно в России: впервые книгу на русском языке издали в текущем году.
Книга посвящена рассказу о его путешествии по Поволжью, Уралу и Прикаспию. В работе достаточно точно и с долей иронии описан быт, обряды и традиции русской глубинки конца XIX века.
Поль Лаббе был любознательным, прекрасно говорил по-русски, отличался отменным здоровьем и веселым нравом. В поездках у П. Лаббе был «моментальный аппарат» (так называлась тогда новейшая фотокамера «Кодак»), которым он старался запечатлеть все самое интересное. Его путевые записки стали тогда для многих подлинным откровением. Во многом благодаря ему география азиатской России стала хорошо известна во Франции и в Европе в целом. Удивительно, как много впечатлений иностранца того времени совпадают с впечатлениями тех, кто посещает Россию сегодня:
Выдержки из книги «По дорогам России от Волги до Урала!»:
Татары, как, впрочем, и русские купцы, любят упитанных женщин, напоминая мне нотариуса Аристида Фрессара из пьесы Александра Дюма-сына, который признавался: «Да, моя жена толстая, но вы знаете, когда очень любишь женщину, чем ее больше, тем лучше!»
Главная черта русского человека — это терпение, которое, он верит, ему обязательно воздастся. Русские не полагаются на власти, знают, что корабль обязательно прибудет с опозданием, и, в отличие от нас, понимают, что не пароходства обслуживают путешественников, а путешественники предназначены для пароходств.
Для русского главное, чтобы было побольше водки и закуски, чтобы дымился самовар, чтобы под рукой всегда были игральные карты, а вокруг — веселая компания. Зачем зря переживать: пароход рано или поздно все равно придет к месту назначения. Время для русских — понятие растяжимое, поэтому все они по сути философы.
Поль Лаббе был любознательным, прекрасно говорил по-русски, отличался отменным здоровьем и веселым нравом. В поездках у П. Лаббе был «моментальный аппарат» (так называлась тогда новейшая фотокамера «Кодак»), которым он старался запечатлеть все самое интересное. Его путевые записки стали тогда для многих подлинным откровением. Во многом благодаря ему география азиатской России стала хорошо известна во Франции и в Европе в целом. Удивительно, как много впечатлений иностранца того времени совпадают с впечатлениями тех, кто посещает Россию сегодня:
Выдержки из книги «По дорогам России от Волги до Урала!»:
Татары, как, впрочем, и русские купцы, любят упитанных женщин, напоминая мне нотариуса Аристида Фрессара из пьесы Александра Дюма-сына, который признавался: «Да, моя жена толстая, но вы знаете, когда очень любишь женщину, чем ее больше, тем лучше!»
Главная черта русского человека — это терпение, которое, он верит, ему обязательно воздастся. Русские не полагаются на власти, знают, что корабль обязательно прибудет с опозданием, и, в отличие от нас, понимают, что не пароходства обслуживают путешественников, а путешественники предназначены для пароходств.
Для русского главное, чтобы было побольше водки и закуски, чтобы дымился самовар, чтобы под рукой всегда были игральные карты, а вокруг — веселая компания. Зачем зря переживать: пароход рано или поздно все равно придет к месту назначения. Время для русских — понятие растяжимое, поэтому все они по сути философы.
В Москве мне приходилось быть свидетелем, как наиболее истовые верующие даже купались в ледяной воде Москвы-реки, не думая, что это может привести к воспалению легких, ведь, по их мнению, освященная вода безвредна для организма!
Татарские женщины намного привлекательнее, чем кажутся на первый взгляд, и они об этом знают: хотя религия запрещает им открывать лицо, когда мужа нет рядом, они могут украдкой показать его чужаку. Во всяком случае я имел возможность убедиться в их красоте. Глаза у них обычно живые и с хитринкой, ресницы и брови накрашены.
Зубы они чернят, а руки красят хной. Женщины занимаются домашним хозяйством и рукоделием. Они постоянно пьют чай, едят жирную пищу и сладости, от чего сильно толстеют и потому стесняются выходить на улицу. Но татары, как, впрочем, и русские купцы, любят упитанных женщин, напоминая мне нотариуса Аристида Фрессара из пьесы Александра Дюма-сына, который признавался: «Да, моя жена толстая, но вы знаете, когда очень любишь женщину, чем ее больше, тем лучше!»
У русского народа вообще существует множество религиозных обрядов, причем некоторые довольно опасны для здоровья. Например, каждый год во льду делается прорубь, и священник благословляет реку. Мужики набирают ее в бутыли и пьют, считая священной, а в Москве мне приходилось быть свидетелем, как наиболее истовые верующие даже купались в ледяной воде Москвы-реки, не думая, что это может привести к воспалению легких, ведь, по их мнению, освященная вода безвредна для организма!
Русские не могут быть любезными наполовину, ради гостя они готовы пожертвовать всем, сами встречают иностранца, не отходят от него ни на шаг, осыпают его знаками внимания, то есть, образно говоря, его усыновляют.
Татарские женщины намного привлекательнее, чем кажутся на первый взгляд, и они об этом знают: хотя религия запрещает им открывать лицо, когда мужа нет рядом, они могут украдкой показать его чужаку. Во всяком случае я имел возможность убедиться в их красоте. Глаза у них обычно живые и с хитринкой, ресницы и брови накрашены.
Зубы они чернят, а руки красят хной. Женщины занимаются домашним хозяйством и рукоделием. Они постоянно пьют чай, едят жирную пищу и сладости, от чего сильно толстеют и потому стесняются выходить на улицу. Но татары, как, впрочем, и русские купцы, любят упитанных женщин, напоминая мне нотариуса Аристида Фрессара из пьесы Александра Дюма-сына, который признавался: «Да, моя жена толстая, но вы знаете, когда очень любишь женщину, чем ее больше, тем лучше!»
У русского народа вообще существует множество религиозных обрядов, причем некоторые довольно опасны для здоровья. Например, каждый год во льду делается прорубь, и священник благословляет реку. Мужики набирают ее в бутыли и пьют, считая священной, а в Москве мне приходилось быть свидетелем, как наиболее истовые верующие даже купались в ледяной воде Москвы-реки, не думая, что это может привести к воспалению легких, ведь, по их мнению, освященная вода безвредна для организма!
Русские не могут быть любезными наполовину, ради гостя они готовы пожертвовать всем, сами встречают иностранца, не отходят от него ни на шаг, осыпают его знаками внимания, то есть, образно говоря, его усыновляют.
×
Сельские артисты пришли ко мне в своей повседневной одежде, в красных и синих рубахах, в лаптях и высоких войлочных сапогах. Когда они устали, я стал расспрашивать их, знают ли они, кто я такой, откуда приехал и где находится моя родина. Один из них, самый смелый — это, видимо, был первый парень на деревне, — ответил за всех: «Да, за морем есть большой город Париж, там много водки, и мужики могут пить больше трех раз в неделю!»
«У детей нет ни прошлого, ни будущего, — как-то заметил Лабрюйер, — зато, в отличие от нас, взрослых, они умеют пользоваться настоящим». Русский народ — это большой, очень добрый и совершенно беспечный ребенок, живущий только сегодняшним днем. Одни считают русских плохими, другие по той же самой причине хвалят их, но все отзываются о простых русских людях хорошо. Русские простолюдины обладают уникальными и ценными душевными качествами.
Внезапно я оказался в толпе крестьян. Изможденные, они медленно тащились по дороге, держа в руках арбузы, хлеб и огурцы. «Куда ж вы идете?» — спросил я у одного из них. — «В Сибирь, батюшка, в Сибирь, мы — переселенцы». — «А куда в Сибирь-то?» — «Да черт его знает», – ответил мне молодой человек, смиренно следовавший за своими родителями искать в Сибири земли попросторнее да поплодороднее, чем в России.
Перед моим отъездом из Казани на Урал один из моих русских друзей сказал мне: «У вас удивительный капитан: он хорошо ведет свое судно, только когда вдрызг пьяный!» Мне удалось добраться до Уфы без происшествий, ибо капитан не просыхал...
На набережной сидели и лежали на своих узлах изможденные крестьяне. Несмотря на традиционную русскую смиренность, они не могли скрыть своего волнения: на старом месте было тяжело, но привычно, а что ожидает их впереди? Мужчины старались не подавать виду, но женщины показались мне подавленными и опечаленными. Рядом беззаботно играли мальчишки 12–15, малышня держалась за своих матерей, и в ее глазах я заметил неосознанный страх. «Уезжают десятки тысяч, но некоторые через год вернутся обратно больными, подавленными и разочарованными», — информировал меня чиновник.
Русский народ — это большой, очень добрый и совершенно беспечный ребенок, живущий только сегодняшним днем.
«У детей нет ни прошлого, ни будущего, — как-то заметил Лабрюйер, — зато, в отличие от нас, взрослых, они умеют пользоваться настоящим». Русский народ — это большой, очень добрый и совершенно беспечный ребенок, живущий только сегодняшним днем. Одни считают русских плохими, другие по той же самой причине хвалят их, но все отзываются о простых русских людях хорошо. Русские простолюдины обладают уникальными и ценными душевными качествами.
Внезапно я оказался в толпе крестьян. Изможденные, они медленно тащились по дороге, держа в руках арбузы, хлеб и огурцы. «Куда ж вы идете?» — спросил я у одного из них. — «В Сибирь, батюшка, в Сибирь, мы — переселенцы». — «А куда в Сибирь-то?» — «Да черт его знает», – ответил мне молодой человек, смиренно следовавший за своими родителями искать в Сибири земли попросторнее да поплодороднее, чем в России.
Перед моим отъездом из Казани на Урал один из моих русских друзей сказал мне: «У вас удивительный капитан: он хорошо ведет свое судно, только когда вдрызг пьяный!» Мне удалось добраться до Уфы без происшествий, ибо капитан не просыхал...
На набережной сидели и лежали на своих узлах изможденные крестьяне. Несмотря на традиционную русскую смиренность, они не могли скрыть своего волнения: на старом месте было тяжело, но привычно, а что ожидает их впереди? Мужчины старались не подавать виду, но женщины показались мне подавленными и опечаленными. Рядом беззаботно играли мальчишки 12–15, малышня держалась за своих матерей, и в ее глазах я заметил неосознанный страх. «Уезжают десятки тысяч, но некоторые через год вернутся обратно больными, подавленными и разочарованными», — информировал меня чиновник.
Русский народ — это большой, очень добрый и совершенно беспечный ребенок, живущий только сегодняшним днем.
Перед моим отъездом из Казани на Урал один из моих русских друзей сказал мне: «У вас удивительный капитан: он хорошо ведет свое судно, только когда вдрызг пьяный!» Мне удалось добраться до Уфы без происшествий, ибо капитан не просыхал, и Бог, обычно покровительствующий пьяницам, очевидно, благоволил и мне. К сожалению, Всевышний не защитил меня от клопов, которыми пароход буквально кишел. Питание для пассажиров было из рук вон плохим, чего не скажешь об упомянутых тварях, которые вдоволь попили нашей кровушки.
Воспользовавшись благожелательным расположением башкир, я решил сфотографировать их женщин. Толпа сразу заволновалась, начала перешептываться, но ведь другу отказывать нельзя и поэтому пятерым дамам было приказано надеть свои праздничные украшения. Они нехотя поплелись домой наряжаться, но, когда мой спутник-полицейский рявкнул на них, бросились бежать со всех ног. Мы провожали их громким смехом. «Бьешь ли ты своих жен?» — спросил я у старика-башкира. «Нет, — ответил он, — однако раньше иногда бывало!» — «Покажешь их мне?» — «Не могу, они обе умерли». — «Ну теперь понятно, — сказал я, — почему ты их больше не колотишь!» «У нас есть пословица, — со всей серьезностью заметил старик, — "если хочешь, чтобы твоя собака знала, что ты ее хозяин, бей свою жену!"»
В башкирских домах всегда множество мух, блох, клопов и тараканов, коих русские называют пруссаками, а пруссаки — «русскими».
Лучше сразу наотрез отказаться, чем согласиться выпить «немножечко». В России немножечко пить не умеют, там едва успевают откупоривать бутылки.
Воспользовавшись благожелательным расположением башкир, я решил сфотографировать их женщин. Толпа сразу заволновалась, начала перешептываться, но ведь другу отказывать нельзя и поэтому пятерым дамам было приказано надеть свои праздничные украшения. Они нехотя поплелись домой наряжаться, но, когда мой спутник-полицейский рявкнул на них, бросились бежать со всех ног. Мы провожали их громким смехом. «Бьешь ли ты своих жен?» — спросил я у старика-башкира. «Нет, — ответил он, — однако раньше иногда бывало!» — «Покажешь их мне?» — «Не могу, они обе умерли». — «Ну теперь понятно, — сказал я, — почему ты их больше не колотишь!» «У нас есть пословица, — со всей серьезностью заметил старик, — "если хочешь, чтобы твоя собака знала, что ты ее хозяин, бей свою жену!"»
В башкирских домах всегда множество мух, блох, клопов и тараканов, коих русские называют пруссаками, а пруссаки — «русскими».
Лучше сразу наотрез отказаться, чем согласиться выпить «немножечко». В России немножечко пить не умеют, там едва успевают откупоривать бутылки.
Изнуренная непосильным трудом, башкирка быстро стареет. Я встречал множество стариков-башкир, но пожилых женщин почти не видел. Я не называю их старухами, потому что уже в тридцать лет все башкирки кажутся таковыми. Это седые, преждевременно увядшие, изуродованные материнством (впрочем, многие из них умирают во время родов) создания.
Казачье войско состоит из крепких, очень выносливых и мужественных людей. Они отличаются храбростью, инициативностью, умом, но в то же время вспыльчивостью, отсутствием благородных манер и тягой к спиртному. В гостеприимстве им нет равных, они безумно рады всякому, кто переступает порог их дома. Если вы предложите деньги приютившему вас бедняку, то тем самым нанесете ему оскорбление. Казаков нельзя назвать хорошо образованными людьми, они больше склонны к движению, активной деятельности, чем к сидению за партой.
Путешествуя по миру, я пришел к выводу, что чем более дикими являются туземцы, тем больше загружены работой их женщины, а если за дело берется мужчина, значит, это общество уже стало цивилизованным.
«Непьющий француз, — объяснял мне сидевший рядом и окосевший от выпитого батюшка, — это плохой француз!» Но, честно говоря, меня больше задела реплика одной казачки: «Если он не пьет водку, значит, он не мужик!» Мужчины понимают, насколько обидно было услышать такое из уст представительницы прекрасного пола. Но я быстро придумал, как мне отбиться от назойливых просьб собравшихся. Я уже знал, что некоторые русские по совету своих докторов на год-два прекращают пить и начинают лечиться от алкоголизма. Поэтому, когда мне в очередной раз попытались налить, я объяснил, что до недавнего времени сильно употреблял, а теперь хочу поправить свое здоровье. Все меня сразу зауважали. «О! Он столько пил, — думали они, — что теперь решил сделать паузу и подлечиться!»
Казачье войско состоит из крепких, очень выносливых и мужественных людей. Они отличаются храбростью, инициативностью, умом, но в то же время вспыльчивостью, отсутствием благородных манер и тягой к спиртному. В гостеприимстве им нет равных, они безумно рады всякому, кто переступает порог их дома. Если вы предложите деньги приютившему вас бедняку, то тем самым нанесете ему оскорбление. Казаков нельзя назвать хорошо образованными людьми, они больше склонны к движению, активной деятельности, чем к сидению за партой.
Путешествуя по миру, я пришел к выводу, что чем более дикими являются туземцы, тем больше загружены работой их женщины, а если за дело берется мужчина, значит, это общество уже стало цивилизованным.
«Непьющий француз, — объяснял мне сидевший рядом и окосевший от выпитого батюшка, — это плохой француз!» Но, честно говоря, меня больше задела реплика одной казачки: «Если он не пьет водку, значит, он не мужик!» Мужчины понимают, насколько обидно было услышать такое из уст представительницы прекрасного пола. Но я быстро придумал, как мне отбиться от назойливых просьб собравшихся. Я уже знал, что некоторые русские по совету своих докторов на год-два прекращают пить и начинают лечиться от алкоголизма. Поэтому, когда мне в очередной раз попытались налить, я объяснил, что до недавнего времени сильно употреблял, а теперь хочу поправить свое здоровье. Все меня сразу зауважали. «О! Он столько пил, — думали они, — что теперь решил сделать паузу и подлечиться!»
Источник:
Ссылки по теме:
- Теракт в Ницце: главные подробности этого кошмара
- Успокаивающие места нашей планеты
- Снег в июле и ковры на стенах: иностранцы о типичных российских предметах и явлениях
- Самые популярные стереотипы о русских, которые отчасти правдивы
- Перуанцы о России и русских
Новости партнёров
реклама
оригинал сего опуса "распечатанного во всех странах мира" есть???
в "Пруссии" и сейчас называют тараканов "Швабен".
у Швабов называют Пройзе(=Пруссак), в Баварии тоже.
Выдержка из заметок одного русского путешественника
Итак, пьют французы много и постоянно. Повторюсь, я (человек, впрочем, малопьющий) дома никогда столько не пил, а если бы начал - домашние кричали бы, что я алкоголик! И дело здесь не в количестве, а в регулярности - ну не пьют у нас в России каждый день за обедом и за ужином (кроме алкашей). А французы - пьют, вернее, повтроюсь, они ЕДЯТ С ВИНОМ.
Вино - несомненно, основной французский напиток (не алкогольный, а вообще). Если русские мужики собрались выпить, пить будут наверняка что-то крепкое (если только не пиво) - водку, коньяк, виски. Не могу представить наших мужиков, пьющих в мужской компании исключительно вино. А французы, как мне кажется, вообще не станут собираться "выпить" - для них это не какой-то сакральный акт, это обыденно (поэтому они и не чокаются и тостов не произносят). Соберутся они, скорее всего, на обед, употребление вина в процессе которого подразумевается по умолчанию.
Если взять средний русский дом и средний французский - готов поспорить, что количество алкоголя во французском будет больше, в разы больше! И это - если мерить на литры, если смтореть на количество сортов, то здесь мы и рядом не стояли! Вышеупомянутая бабушка Колетт не пьёт вообще, живёт одна - но сколько же в её доме я увидел алкоголя!!! В доме родителей нашего хозяина та же картина (десятки бутылок в шкафу) - а они старые, болеют, пьют таблетки постоянно. Но и вино пьют каждый день, бабушка Марселина - поменьше, а вот дедушка Жа (так произносится мужское имя Жан, если сказать "Жан", то это будет женское имя, Жан Дарк, например) - тот пьёт с превеликим удовольствием (впрочем, он и ест так же)! :-)